Мир После (ЛП) - Страница 41

Этот парень, вероятно, привык к тому, что его слушаются. Человек, который раньше имел влияние.

Тату бросает свой, все еще тлеющий, окурок в сторону Альфы. На мгновение все расслабляются. Но затем Тату достает новую сигарету и закуривает. Сигнал отключается, но окунуться в тишину гораздо хуже. Лицо и шея Альфы становятся ярко-красными. Он отпихивает другого парня, не заботясь о том, что его могут избить до полусмерти. Может быть, ему все равно. Может быть, ему легче умереть так, чем ждать того, что приготовили для нас ангелы.

Проблема в том, что он делает выбор и за всех нас. Драка в камере размером с гроб сулит множество травм для каждого из нас, в то время как мы не можем себе позволить ни одной.

Люди начинают отступать назад.

Я в переднем углу, рядом с Кларой. Тела уже прижимают нас к решетке. Если начнется паника, то мы окажемся прижаты к металлическим прутьям. Это нас, конечно, не убьет, но кости переломать может. Сейчас не лучшее время для сломанных костей.

В центре клетки Мистер Тату бьет Альфу. Тем не менее, недооценивать Альфу не стоит.

Он хватает куртку и размахивает нижней частью молнии перед глазами Тату. Она попадает женщине в лицо. Тату неосторожно отводит руку назад и попадает прямо по шее старика.

Мужчина падает прямо на Клару, отчего она ударяется головой о решетку. Я пытаюсь не лезть не в свое дело, но это не кончится ничем хорошим для каждого из нас.

Я проталкиваюсь к борцам и хватаю Тату за плечи. Я упираюсь коленом ему в спину. Я осторожна и прежде, чем толкнуть его, убеждаюсь, что не выбью себе колено. В нашем положении сломанное колено означает смертный приговор.

Когда он оказывается на уровне моего роста, я тяну его за плечи к себе и обхватываю его голову. Одной рукой я обхватываю его лоб, а другой удерживаю за шею.

Я сжимаю руки, показывая, что серьезно настроена. Я не пытаюсь задушить его, перекрывая доступ воздуху. Удушье из-за перекрытия доступа крови к головному мозгу наступает быстрее. У него 3–5 секунд до потери сознания.

— Расслабься, — говорю я.

Он немедленно подчиняется. Этот человек участвовал в достаточном количестве боев и знает, когда надо остановиться.

Альфа напротив, не знает меры. Судя по его выпученным глазам и малиновому лицу, он все еще напуган и расстроен. Он отводит ногу назад, кого-то пиная в процессе, и готовиться ударить Тату, словно футбольный мяч, пока я держу его.

— Если ты его ударишь, клянусь Богом, я позволю ему съесть тебя живьем.

Я понижаю голос и стараюсь вложить в свои слова столько командного тона, сколько могу. Но мистер Тату, скорее всего, думает лишь о том, какие тощие и короткие у меня руки. И вот прямо сейчас, по моему голосу, он, должно быть, понимает, что я женщина. Я окажусь в мире боли, если не смогу получить над ним контроль, пока он все еще на коленях. Потому что, когда он будет возвышаться надо мной и смотреть сверху вниз, к нему в голову могут прийти ненужные идеи.

Так что я делаю то, чего никогда бы не сделала в Мире До.

Даже не смотря на то, что он сдался, я вырубаю его. Тату падает, ударяясь головой об пол.

Он будет в отключке всего несколько секунд, этого времени мне хватит, чтобы разобраться с Альфой. И когда эти двое придут в себя, беспомощно лежа на полу и смотря на меня, возвышающуюся над ними, до них дойдет сообщение, ясное и четкое: я здесь главная. Умереть вам или жить — решаю я. Я же решаю, когда вам драться, а когда нет.

Все это хорошо звучит в моей голове. Только это не работает.

Глава 37

Я собираюсь схватить Альфу, когда нас поражают такой силой, которую я могу описать как пушечный залп из шариков льда, выстреливающих в нас. Эта сила откидывает меня назад к стене. Но в отличие от пушечных выстрелов, это не заканчивается.

Мне требуется секунда, чтобы понять, что нас выводят из строя струи воды, бьющие из пожарного гидранта. Такие ледяные и сильные, они замораживают воздух в моих легких.

Когда пытка, наконец, прекращается, я лежу на полу, как кусочек потрепанной мокрой тряпки.

Грубые руки хватают меня, ставят на ноги и тянут из камеры. В напряженной борьбе за воздух, я смутно заметила мужчин с жестокими лицами, также вытягивающих Тату и Альфу.

Меня шатает, поэтому я волочу ноги рядом с моими похитителями. Это лучше, чем, если бы мои руки вылетели из суставов. Когда стало ясно, что я иду, не сопротивляясь, один из парней отпускает меня и помогает двум другим тянуть Тату. Он начинает приходить в себя и борется в страхе и замешательстве.

Мой охранник подходит к Тату и сильно бьет кулаком в живот, пока другие все еще держат его. Я сочувственно съеживаюсь. После этого мы все перемещаемся по центральному коридору без сопротивления.

Охранники ведут нас в кирпичный проход с облупившейся краской, и мы проходим через железную дверь. Потертая вывеска гласит: «Только для персонала».

Дверь ведет на узкую лестничную клетку, которая издает глухой металлический звук, когда мы спускаемся.

Пространство внизу кажется промышленным, почти как завод. Решетка из капель воды висит от потолка до пола.

Когда мы подходим ближе, я могу лучше рассмотреть окружающую обстановку. Это нечто свернувшееся в каплях воды. Люди!

Голые, застывшие в позе эмбриона. Без сознания висящие в воде.

В них было что-то знакомое и ужасающее.

Я продолжаю надеяться, что увижу одного сосущего палец или подергивающегося, но никто из них на самом деле этого не делает.

— Что это? — Спрашивает мужчина в центре комнаты, смотря в нашу сторону.